Основным земледельческим населением Скифии были племена, которые обитали в лесостепной полосе Среднего Поднепровья.
В их составе выделяются два крупных этнокультурных массива. К первому из них относятся племена, которые жили к западу от Днепра, между Днепром и Днестром (скифы-пахари Геродота), и связанное с ними по культурным и этническим признакам племенное образование, населявшее среднее течение Ворсклы. Те и другие происходили от чернолесских племен начала железного века и, вероятнее всего, были праславянами.
Ко второму массиву можно причислить племена, жившие в Левобережной Лесостепи, на Нижнем Сейме, в среднем и верхнем течении рек Сулы, Пела, Северского Донца (вероятно, скифы-земледельцы). В отличие от населения Правобережья эти племена были народом пришлым, появившимся в Левобережье в начале VI в. до н. э. и принесшим с собой полный развитый комплекс раннескифской культуры. Они,вероятнее всего, принадлежали к той же ветви ираноязычного населения, что и кочевые скифы, представляя собой земледельческий народ скифской культуры и этноса.
По уровню своего социального развития, способу ведения хозяйства, уровню развития ремесла и торговли земледельческие племена правобережной и левобережной частей Лесостепи были близки между собой. Однако исторические судьбы и процессы развития у племен Правобережной и Левобережной Лесостепи оказались различными.
Племена Правобережной Лесостепи.
Господство скифов в Северном Причерноморье оказывало глубокое воздействие на экономику, социальный уклад, материальную культуру, идеологические представления и на многие другие стороны жизни населения Правобережной Лесостепи. Особенно сильно это влияние степных соседей отразилось на обитателях приднепровской и южной части этих земель, граничивших со Степью (северная часть нынешней Кировоградщины, Черкасчина, Киевщина). Далее на север и северо-запад скифское влияние заметно уменьшается, местные до-скифские черты сохраняются здесь отчетливее. В соответствии с этим в скифское время на Правобережье могут быть выделены территории отдельных племен, различавшихся между собой определенными этнографическими признаками, особенностями быта и обычаев. К числу таких культурно-племенных подразделений относятся: киево-черкасский регион, объединяющий тясминскую, каневскую и киевскую группы памятников; восточно-подольский регион — в среднем течении Южного Буга на Винничине; западноподольский регион, который соответствует территории современных Тернопольской, Черновицкой и Хмельницкой областей; волынский регион, охватывающий южную часть Полесья — современные Ровенскую, Житомирскую и северную часть Хмельницкой областей.
Наиболее обжитым, густо заселенным и развитым в экономическом и культурном отношении был приднепровский, киево-черкасский регион. В период с конца VII — начала VI в. до н. э. местное население здесь постепенно лишалось старых доскифских черт чернолесской культуры и приобретало различные элементы скифской культуры.
На смену погребальному обряду с преобладанием урновых трупосожжений в бескурганных могильниках приходит новый обряд трупоположения в грунтовых ямах с сооружением деревянных гробниц под насыпью кургана, по скифскому обычаю. В погребениях все чаще встречаются вещи скифского типа. Сначала их было немного — наконечники стрел, настовые бусины, железные ножи; со временем появились панцири, копья, мечи, колчаны со стрелами, луки, уздечки.
В середине VI в. до н. э. местное население пользовалось уже полным набором скифского вооружения и конского снаряжения. Общими для всех племен Скифии становятся основные типы орудий труда (железные топоры, тесла, серпы, мотыги и т. д.), украшения, предметы туалета, металлическая посуда, вещи культового обихода. В художественном оформлении предметов из металла и кости широко распространяется общий для всех скифских племен звериный стиль.
Резко возросло имущественное и социальное неравенство. Мужские захоронения уже имеют предметы вооружения и сбрую верхового коня. Появляются курганы с захоронениями знатных воинов в сопровождении полного комплекта скифского воинского снаряжения, золотых украшений, предметов культа. В ряде случаев вместе с умершим клали насильственно умерщвленных женщин и слуг, появляются жертвоприношения коней.
Все это говорит об установлении тесных контактов земледельческого населения со степным скифским миром, об интенсивно протекающей перестройке родовой организации в направлении военизации жизненного уклада, как это было у степных скифов. Складывалось воинское сословие, включавшее все взрослое мужское свободнорожденное население. Усиливалась власть и увеличивалось богатство родовых и племенных вождей, которые одновременно становились военачальниками.
Местное население усвоило скифский, общеевразийский обычай сжигать деревянные склепы вместе с находящимися в них погребениями. Когда дерево склепа разгоралось, его тушили, забрасывая огонь землей. Этот момент служил началом сооружения курганной насыпи.
Керамика племен Правобережной Лесостепи конца VII — начала VI в. до н. э. отличалась большим разнообразием форм, тщательностью отделки, богатством орнаментации. Традиционную форму сохранили высокие кухонные горшки, украшенные налепным валиком под венчиком и на поясе. Поверхность столовой посуды покрывалась черным лощением. В большом ходу были биконические корчаги, миски, кубки с округлым корпусом, черпаки с высокими ручками. По лощеной ровной поверхности посуды наносился резной геометрический орнамент сложной композиции, который покрывался белой пастой. Разнообразию форм и богатству орнаментальной отделки керамики, очевидно, благоприятствовали оживленные связи с земледельческими фракийскими племенами Днестро-Дунайского бассейна, прослеживающиеся еще со времен позднего чернолесья. Однако этот подъем гончарного ремесла не был продолжительным. В результате укрепления связей со степным скифским миром, где керамическое производство не принадлежало к числу ведущих, а также вследствие широкого распространения импортной греческой керамики, начиная с середины VI в. до н. э. происходит упрощение и обеднение форм употреблявшейся в быту местной лепной посуды. В ходе этого процесса исчезали доскифские традиции и распространялись стандартизированные формы простых кухонных горшков и столовых мисок, которыми пользовались все земледельческие (отчасти и кочевые) племена скифской культуры.
VI—V вв. до н. э. в истории племен Правобережной Лесостепи ознаменовались большим экономическим и культурным подъемом. В это время возникли большие укрепленные поселения. Внедрение железных орудий труда способствовало развитию земледелия и различных видов ремесла. Это подтверждается находками при раскопках значительного количества зерновых ям и различных орудий, связанных с земледелием и переработкой земледельческих продуктов. Значительно расширились торговые связи с греческими городами Северного Причерноморья, прежде всего с Ольвией. На поселениях и в курганах южной части Правобережной Лесостепи (по Тясмину, Роси, Южному Бугу) найдено особенно большое количество предметов античного импорта, поступавшего как из греческой метрополии, так и из ремесленных мастерских северопричерноморских центров. Все это подтверждает свидетельство Геродота о том, что скифы-пахари имели торговые отношения с греками.
Таким образом, вхождение местных земледельческих племен в состав политического объединения Скифии, несмотря на определенные тяготы, связанные с уплатой дани, открывало перед господствующей верхушкой определенные выгоды и перспективы. Они состояли прежде всего в значительном расширении культурных и торговых связей, стимулировавших развитие земледелия и представлявших возможности дополнительного обогащения.
Какими бы ни были формы политических взаимоотношений между степными племенами Скифии и населением лесостепной полосы, они не устраняли постоянной угрозы военных нападений степняков, во время которых кочевники угоняли скот, грабили имущество, брали пленных, обращая их в рабов. Поэтому жители южной, пограничной со Степью, приднепровской зоны вынуждены были окружать свои поселения мощными укреплениями. В систему укреплений включали также большую свободную площадь, служившую загоном для скота, овраги с родниками и речки, необходимые как источники воды на случай осады.
Сосредоточение таких поселений-городищ (Пастырское, Шарповское, Буда-Макеевское, Мотронинское) находится на Тясмине и его притоках. Далее на север на берегу Днепра, возле Канева, расположены Трахтемировское, Григоровское, Большое Каневское городища; под Киевом — Хотовское и Ходосовское. Расположение их над долиной Днепра свидетельствует о том, что угроза нападения шла не только с юга, но и с востока — со стороны левобережной равнины, также служившей ареной кочевий степных скифов. Группа городищ возникла и в Восточной Подолии. Среди них наиболее известным является Немировское городище в окрестностях Винницы. Население этой территории изготовляло высококачественную глиняную столовую посуду, украшенную пластическим орнаментом.
В позднечернолесское и раннескифское время происходило расселение земледельческих племен из Побужья и Поднепровья к Днестру. Во время этого переселения на запад пришельцы частично вытеснили, частично ассимилировали местные племена, положив начало существованию западно-подольского региона скифской культуры.
Количество вещей скифского обихода в памятниках западноподольской группы (особенно относящихся к V— IV вв. до н. э.) сравнительно невелико; мало и предметов, художественно оформленных в духе скифского звериного стиля. В погребальном обряде сохраняются черты доскифского периода (погребения в скорченном положении, обряд трупосожжения). В материальной культуре населения этого региона прослеживается контакт с фракийскими племенами Карпато-Дунайского бассейна.
Миграция значительных групп населения из Среднедпепровской Лесостепи в район Верхнего Поднестровья, начавшаяся еще в чернолесское время, привела к исчезновению здесь населения высоцкой и лужицкой культур.
На основе племен чернолесской культуры на территории Волыни сложилась локальная племенная группа, особенно интересная тем, что она в наименьшей степени оказалась затронутой скифским влиянием. Тут продолжали существовать неукрепленные родовые поселки. Стойко сохранялся древний обряд трупосожжения с урновыми захоронениями в бескурганных могильниках. В формах посуды продолжали существовать слабо измененные доскифские образцы. Предметов скифского обихода найдено очень немного. Население этой территории оказалось в стороне также от торговых связей с греческими колониями. Определенная отсталость экономики подтверждается тем, что тут в течение раннего скифского времени продолжают употребляться кремневые серпы, давно уже вытесненные на всей остальной территории Скифии. Социальная и имущественная дифференциация у населения скифского времени па Волыни выражена очень слабо.
Племена, обитавшие на Волыни, поддерживали контакты с населением милоградской культуры Припятского Полесья. Встречаются смешанные поселения и погребения обеих этих групп населения в пределах одной территории. Очевидно, между ними сохранялись мирные добрососедские отношения.
Племена же Среднего Поднепровья попали в водоворот бурных событий, происходивших в Степной Скифии, и все более втягивались в орбиту скифского мира. Местные особенности до-скифского времени постепенно сглаживаются. В жизни, быту, торговых связях, характере социальных отношений и отправлениях культа преобладающими становятся черты, свойственные кочевникам. В составе инвентаря утрачивается грань между степными скифами и земледельческим населением правобережной группы. Вполне вероятно, что столь сильное культурное, социальное и экономическое воздействие и тесные политические связи могли привести к ассимиляции какой-то группы населения южной части среднеднепровской лесостепной зоны Правобережья степными скифскими племенами.
Выше уже отмечалось, что в IV в. до н. э. политика кочевых скифов по отношению к окружающим племенам и народам, в том числе и подвластным, стала особенно суровой. Появление на южной окраине Лесостепи, в бассейне Тясмина, курганов с погребениями в катакомбах степного типа свидетельствует о проникновении сюда скифского населения. Одновременно пришли в упадок, а в ряде случаев и вовсе прекратили существование многие из больших скифских городищ на Правобережье (Пастырское, Шарповское, Трахтемировское, Немировское и пр.). Вместо опустевших возникает несколько новых укреплений (например, Плискачевское городище), но жизнь в них теплится слабо и скоро совсем обрывается. Очевидно, политическое объединение с кочевыми скифами, под их властью превратилось в непосильное бремя, подорвавшее нормальную хозяйственную жизнь и приведшее к упадку и запустению края, особенно в его южной части. Несмотря на это, в IV в. до н. э. здесь хоронят отдельных лиц в сопровождении оружия, украшений, оседланных коней, рабов и пр. Однако в отношении большинства погребений трудно даже сказать, принадлежали они степным скифам или же представителям местной (лесостепной) знати, тесно связавшим себя со знатью кочевых скифов, господствовавших в стране.
Глубокие изменения в жизни населения Правобережной Лесостепи наступили с падением могущества степных скифов в III в. до н. э. Начиная с этого времени из обихода исчезли все основные элементы скифской культуры (оружие, украшения, конская узда, звериный стиль и пр.); это свидетельствует о том, что при всей распространенности эти элементы не стали органичными, а продолжали быть воспринятыми под влиянием, идущим извне. В некоторой степени возродились старые доскифские традиции. Восстановился старый обряд погребения с трупосожжением в бескурганных могильниках. В лепной керамике вновь появились некоторые старые доскифские формы.
Сарматы, сменившие скифов в степях, не создали здесь мощного политического объединения, и лесостепные племена надолго обособились от степного мира.
Население Правобережной Лесостепи установило контакт с кельтскими племенами Средней Европы и гето-дакийскими племенами фракийского мира. Одновременно продолжалась традиционная связь с античными центрами Северного Причерноморья позднеэллинистического и римского времени. Все это, вместе с исчезновением скифского комплекса, внесло в черты материальной культуры местного населения новую струю, существенно изменив их по сравнению со скифским временем.
Сарматские племена, по-видимому, не оказывали столь сильного давления на земледельческое население, как скифы. Потребность поддерживать и сооружать укрепленные городища почти отпала. Возобновилась жизнь в неукрепленных поселениях, которые возникали главным образом на возвышенных и естественно защищенных участках плато. Все это знаменовало собой переход к новому, послескифскому этапу развития местного населения, связанного с так называемой зарубинецкой культурой.
Племена Левобережной Лесостепи.
К началу VI в. до н. э. территория Левобережной Лесостепи была уже заселена скотоводческо-земледельчеСКИМИ племенами, принесшими сюда скифскую культуру во всей полноте и многогранности ее архаического комплекса. В отличие от Правобережья здесь не прослеживается постепенно нарастающий процесс проникновения скифского культурного элемента в местную среду.
Население Левобережной Лесостепи концентрировалось несколькими группами по течению основных рек. Одна из них занимала нижнее течение Сейма, другая — бассейн Сулы и Пела. третья заселила лесостепное течение Северского Донца. Очевидно, в таком размещении отразилось естественное их деление на племена. Каждое из этих территориальных племенных подразделений имело определенные особенности материальной культуры, составлявшие их этнографические признаки; это, однако, не нарушает представления об этнокультурной общности населения основной левобережной части Скифии.
В названных районах появились городища и неукрепленные поселения, а также курганные могильники с погребениями по скифскому обряду трупоположения в больших грунтовых ямах с деревянными склепами, куда вместе с умершим клали скифское оружие, конское снаряжение, украшения, бытовую утварь и другие предметы, во многих случаях с преобладанием орнамента в зверином стиле. Погребальный ритуал отличается стойкостью и единообразием, что свидетельствует об определенности обрядов, связанных с анимистическим культом.
Культура племен Посульско-Донецкого Левобережья отличается от культуры правобережных племен источниками своего происхождения, постоянством погребального ритуала, обилием вещей раннескифского обихода, особенностями планировки и устройства городищ, приемами домостроительства, а также своеобразием местной лепной посуды. Местные мастера придерживались простоты форм в изделиях, очень близких к формам, присущим гончарам кочевой Скифии.
Центром сосредоточения племенной группировки в бассейне Сулы было городище у с. Басовка в окрестностях г. Ромны. Главной особенностью посульской группы является наличие тут большого количества курганных некрополей, содержащих в основном захоронения воинов-дружинников VI—V вв. до н. э. Курганы представителей племенной знати и вождей (Старшая Могила, курган у хут. Шумейко) достигали двадцатиметровой высоты и содержали захоронения знатнейших воинов («царей») с обилием оружия и конских уздечек.
Особенно густо был заселен бассейн Северского Донца (в пределах нынешней Харьковской области). Тут обнаружено 19 городищ и более 50 неукрепленных поселений. Последние в большинстве своем были расположены вблизи городищ. Во время военной опасности жители этих поселений, по-видимому, находили убежище за рвами и стенами городищ. Укрепленное городище, расположенные возле него поселения и курганные могильники составляли родовые патриархальные общины. Исследования на городищах и поселениях Северского Донца воссоздают картину высокоразвитого земледелия и пастушеского скотоводства, а также разнообразия ремесел и домашних промыслов.
Очевидно, скотоводческо-земледельческие племена скифской культуры, населявшие Левобережье, были народом воинственным. Это подтверждается не только большим количеством оружия и снаряжения верховых лошадей в погребениях, но также и теми отношениями, которые сложились у этих племен с северовосточными соседями. Граничившие с ними по Десне и Среднему Сейму носители юхновской культуры с VI в. до н. э. вынуждены были создать оборонительную линию укрепленных поселений, против которых стояла, находившаяся на Нижнем Сейме, линия скифских городищ. Очевидно, отношения между этими двумя народами с начала и до конца скифского периода оставались довольно напряженными.
Весьма сложными оказались также отношения между посульско-донецкими племенами скифской культуры и ворсклинской группой племен, что переселилась с правого берега Днепра в бассейн среднего течения Ворсклы за два века до этого. При продвижении на север эта группа оказалась в окружении многочисленного и воинственного инородного населения. Все это привело к тому, что в конце VII — начале VI в. до н. э. тут исчезли неукрепленные поселения и возник ряд городищ. Самое большое из них — Бельское городище — было основано на месте одного из существовавших ранее поселений при впадении в Ворсклу р. Сухая Грунь. Протяженность внешних валов Бельского городища достигала 30 км. В его оборонительную систему входили три укрепленных валами участка, являющихся как бы самостоятельными городищами, соединенными между собой внешним валом Большого Бельского городища. Это так называемые Западное, Восточное и Северное, или Куземинское, городища. На обширной, окруженной большим валом площади, имеются остатки заселенных участков. Во время военной опасности сюда, очевидно, загонялись стада.
По всей вероятности, между выходцами из Правобережья на Ворскле и посульско-донецкими племенами рано установился союзнический контакт. Имеются основания полагать, что в сооружении укреплений Большого Бельского городища принимали участие как ворсклинские, так и посульско-донецкие племена, причем в дальнейшем здесь продолжали жить и те и другие, сохраняя, однако, территориальное размежевание. На Западном городище обитало население с культурой поавобережно-ворсклинского, а па Восточном — с культурой посульско-донецкого гапа. Это интереснейшее явление, ставшее известным в результате исследований последнего десятилетия, привлекает к себе пристальное внимание современной науки.
Так или иначе, население ворсклинской группировки, оказавшееся в окружении инородных племен, не было уничтожено. Оно продолжало существовать на протяжении всего скифского периода. Однако с течением времени специфические, близкие к правобережным, черты его материальной культуры постепенно утрачивались, сливаясь с чертами культуры остальных групп населения Левобережья. К концу V в. до н. э. этот процесс ассимиляции уже завершился.
Говоря о племенах скифского времени Левобережной Лесостепи, следует отметить еще одну существенную их особенность. В IV в. до н. э., в пору наивысшей агрессии кочевых скифов, этот народ, его культура и хозяйственная жизнь не пришли в упадок, как это произошло на Правобережье. Наоборот, в IV в. до н. э. здесь наблюдается рост и расцвет хозяйственной и культурной деятельности. Культурные слои IV в. до н. э. большинства городищ и поселении отличаются наличием большого количества остатков жилых и хозяйственных построек, вещевых находок. К этому периоду относится много предметов античного (преимущественно боспорского) происхождения, что свидетельствует об оживленных меновых отношениях.
По-видимому, население этой территории в меньшей степени, чем его западные соседи, подвергалось опустошительным набегам степняков. Этому могло способствовать их этническое родство, влияющее на регулирование взаимоотношений. Во всяком случае, подъем всех областей экономики — земледелия, ремесел, торговли пастушеского хозяйства — у племен Левобережья шел параллельно с развитием жизни в Степной Скифии.
Хозяйство племен Лесостепной Скифии.
Племена, населявшие Лесостепь, были близки между собой типами хозяйства, уровнем развития производительных сил. Все достижения земледелия (орудия труда, набор культурных злаков, способы хранения и переработки сельскохозяйственных продуктов) были общими для народов одной географической зоны, одного уровня культуры.
Господствующим было пашенное земледелие. Это нашло отражение в названии одной из ведущих групп земледельческого населения Скифии (скифы-пахари), в легенде об упавшем с неба золотом плуге и ярме.
Сохранилось несколько деревянных плугов скифского времени. Они представляют собой кривогрядильные рала, подобные современным им в Западной Европе. Рала эти не имели металлических наконечников и чересел для отвала земляного пласта. Для взрыхления земли использовались роговые мотыги и мотыги с железными наконечниками в виде тесла. Собирали урожай железными серпами. Мололи зерно ручными зернотерками. В числе возделываемых культур были пшеница (твердая и мягкая), просо, ячмень, рожь, горох, чечевица, нут, чуфа, вика, лук, чеснок. Есть данные о существовании в Скифии садоводства.
Обильные остеологические материалы, полученные при раскопках, свидетельствуют о весьма существенной роли скотоводства. Преобладающее место в стаде занимал крупный и мелкий рогатый скот. В большом количестве разводили лошадей, мясо которых также употреблялось в пищу, и свиней.
Охота и рыбная ловля были вспомогательными промыслами. На городищах, как правило, встречаются в небольшом количестве кости лося, благородного оленя, косули, кабана, медведя, волка, лисы, бобра, зайца и других диких животных.
Жилищами служили деревянные постройки. У населения Правобережья весьма распространенными были жилища с углубленным основанием (полуземлянки), стены которых состояли из брусьев или из жердей, сплетенных прутьями и обмазанных глиной. У племен Левобережья преобладали наземные столбовые жилища с глинобитными полами и куполообразными очагами, сделанными из глины на каркасе из прутьев.
Уровень обработки металлов был не ниже, чем у степных кочевников. Железо получали из бурого железняка, озерной и болотной железной руды. Руду обогащали посредством обжига и промывки. В качестве флюса в горн добавляли известняк. Топливом служил древесный уголь.
Твердость железных изделий достигалась путем цементации с помощью науглероживания их поверхности. Другим способом являлось науглероживание железа до состояния стали. Скифские кузнецы хорошо владели технологией сварки, наваривая стальные лезвия. Умение изготовлять сталь и правильно использовать ее свойства являлось чрезвычайно важным достижением.
Бронза шла на изготовление большого количества наконечников стрел. Из нее же отливали принадлежности конской узды, котлы, украшения, предметы культа и пр. Местные мастера владели такими приемами, как литье в постоянных формах, литье по восковой модели, сложное литье в больших формах с разъемом их составных частей. Они владели также сваркой, ковкой, клепкой и покрытием изделий из бронзы другими металлами. Литейщики хорошо разбирались в свойствах различных сплавов, используя тот или иной состав в зависимости от назначения изделия.